Катар пригрозил остановить экспорт сжиженного природного газа в Европейский Союз в ответ на новую ESG-директиву Евросоюза. Эта директива предполагает штрафы для компаний, не соответствующих установленным экологическим и социальным стандартам. Для Европы, которая рассматривает катарский СПГ как одну из ключевых альтернатив российскому газу, такой шаг может стать серьёзным ударом. При этом у Катара, как отмечают эксперты, нет недостатка в других покупателях. Тем временем страны ЕС увеличивают объёмы закупок российского газа.
Министр энергетики Катара Саад аль-Кааби в интервью Financial Times заявил, что если какое-либо государство ЕС применит штрафные меры, предусмотренные директивой о корпоративной ответственности, Катар прекратит экспорт СПГ в Европу. Речь идёт о положении, принятом Евросоюзом в мае 2024 года. Этот закон обязывает компании, работающие на европейском рынке, выплачивать штраф в размере 5% от выручки в случае нарушений в области углеродных выбросов или трудовых прав. Хотя действие директивы начнётся только в 2027 году, её принятие уже вызвало резкую реакцию со стороны Дохи.
Саад аль-Кааби подчеркнул, что потеря 5% доходов Qatar Energy эквивалентна значительной части бюджета Катара, и он не готов на это пойти. «Я не блефую. Эти деньги принадлежат нашему народу, и никто бы не согласился терять их в таких объёмах», — заявил он. Аль-Кааби также отметил, что соблюдение новых правил требует масштабной проверки всех поставщиков компании, число которых превышает 100 тысяч. Кроме того, выполнение требований по углеродным выбросам невозможно для компаний углеводородной отрасли, так как производство, транспортировка и использование топлива неизбежно связаны с выбросами CO2.
Директива о корпоративной ответственности является частью более широкой стратегии ЕС по достижению углеродной нейтральности к 2050 году. Она затрагивает компании с оборотом в Европе более €450 млн, включая иностранных поставщиков. Однако с момента принятия директива вызвала серьёзные протесты как со стороны международных корпораций, так и европейских предприятий, которые посчитали её избыточно обременительной и подрывающей конкурентоспособность.
Ассоциация химической промышленности Cefic заявила, что новые правила создают высокие риски судебных разбирательств и требуют упрощения для минимизации административной нагрузки. Химические компании, которые зависят от импорта углеводородного сырья, оказались в числе наиболее уязвимых.
Катар, в свою очередь, предупредил, что новые законы могут повлиять не только на поставки СПГ, но и на экспорт удобрений и нефтехимической продукции. Кроме того, местный фонд национального благосостояния Катарского инвестиционного управления может пересмотреть свои стратегии инвестиций в Европу.
Несмотря на угрозы, Катар подчеркнул, что не намерен нарушать действующие контракты. Однако страна готова обратиться в суд, если ЕС не пересмотрит директиву или не смягчит её требования. Саад аль-Кааби указал, что возможным компромиссом может стать наложение штрафов только на выручку, полученную от операций в ЕС, но это потребует пересмотра всей концепции закона.
Таким образом, конфликт между ЕС и Катаром демонстрирует, как новые экологические стандарты могут вызывать не только политические, но и экономические разногласия, влияя на глобальные цепочки поставок.
Глава компании Qatar Energy подчеркнул, что действующие контракты на поставку газа в Европу будут выполнены в полном объёме. Однако корпорация готова отстаивать свои интересы в судебных инстанциях, если новые штрафы Евросоюза окажутся необоснованными. Возможный компромисс, по его словам, заключается в наложении штрафов исключительно на выручку, полученную от операций в ЕС. Однако для реализации этого подхода потребуется пересмотр всей концепции директивы. Между тем председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что Брюссель намерен предложить унифицированное законодательство, которое упростит требования к отчётности в рамках «зелёных» финансовых инициатив, включая корпоративную ответственность.
Для Евросоюза решение Катара стало тревожным сигналом. После 2022 года ЕС активно увеличивал поставки катарского СПГ, который должен был заменить российский газ. Переговоры с Катаром ранее преподносились как дипломатический успех, однако жёсткие ESG-правила, которые в США начали пересматривать, становятся серьёзным препятствием для европейских импортеров.
Следует отметить, что в общем энергобалансе ЕС доля Катара остаётся сравнительно небольшой. В 2023 году на Европу пришлось 15,5 млрд кубометров катарского СПГ, что составило около 5% от общего объёма импорта газа. Для сравнения, Норвегия поставляет в шесть раз больше. Однако структура рынка изменилась: Европа всё больше полагается на СПГ, который является более волатильным и чувствительным к изменениям внешней конъюнктуры. Даже потеря небольших объёмов может вызвать резкий скачок цен, что нанесёт новый удар по промышленности ЕС, уже пострадавшей за последние три года.
Не стоит забывать, что недовольство ESG-директивами может возникнуть и у других поставщиков. Новая администрация США, например, вряд ли будет следовать этим стандартам, а правительство Трампа, вероятно, поддержит американские компании в случае разногласий с европейскими покупателями.
Что касается Катара, Евросоюз не является его ключевым рынком. Основными импортёрами катарского СПГ остаются Индия и страны Восточной Азии. Тем не менее, пересмотр долгосрочных контрактов потребует значительных усилий, что делает сложившуюся ситуацию невыгодной для всех сторон.
В это же время Евросоюз увеличивает закупки газа из России, несмотря на официальные заявления о разрыве связей. Согласно данным аналитиков Bruegel, за 11 месяцев 2024 года экспорт российского газа в ЕС составил 49,6 млрд кубометров, что на 25% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Доля России в импорте газа выросла с 14% до 18%. Более того, увеличивается доля российского СПГ, который обходится дороже трубопроводного газа.
ЕС сталкивается с ситуацией, когда собственные законодательные меры подрывают энергетическую безопасность региона. Пример России показывает, что Евросоюз вынужден искать обходные пути и компромиссы, чтобы поддерживать поставки топлива. Однако подобное решение проблем происходит за счёт значительных экономических потерь для национальных экономик государств-членов, передаёт iz.ru.
