Страх Трампа перед «второй Ливией» задерживает решение об ударах по ядерным объектам Ирана

«Он не хочет, чтобы Иран стал новой Ливией», — сообщил один из источников, знакомый с обсуждениями в администрации о возможном присоединении к израильским авиаударам по ядерной программе Ирана.

Пресс-секретарь Белого дома Каролин Ливитт в четверг заявила, что президент выжидает, прежде чем принять решение, учитывая «высокую вероятность» начала дипломатических переговоров с Ираном в ближайшем будущем. Ожидается, что министр иностранных дел Ирана Аббас Арагчи встретится со своими коллегами из Великобритании, Франции, Германии и ЕС в Женеве. Спецпосланник Трампа Стив Виткофф не примет участия во встрече, но продолжает отдельные консультации с иранской стороной.

Один из источников сообщил, что лично слышал, как Трамп высказывал опасения по поводу превращения Ирана в Ливию ещё до начала израильской воздушной кампании. Другие источники говорят, что он поднимал эту тему уже после начала боевых действий. Кроме Ливии, президент также упоминал Афганистан и Ирак как примеры нежелательных последствий смены режимов.

Один из осведомлённых источников сообщил, что Трамп склоняется к ограниченному военному вмешательству — точечным авиаударам по ядерным объектам в Фордо и Натанзе с применением 30 000-фунтовых бетонобойных бомб, которые не могут быть использованы на израильских самолётах.

«Ливийская кампания была намного масштабнее, и в итоге привела к смене режима», — отметил источник. Он подчеркнул, что если режим в Иране падёт, это не будет прямой целью ограниченной операции, которую обсуждает Трамп.

Источник также выразил обеспокоенность, что «после Хаменеи может прийти кто-то ещё хуже».

По словам ещё одного собеседника, Трамп ясно дал понять, что не намерен вмешиваться в то, кто управляет Ираном, что находит поддержку у его электората. Однако даже в случае успешных ударов по ядерным объектам остаются риски: потенциальный ответ Тегерана, террористическая активность и ядерное заражение.

«Он бы предпочёл заключить сделку», — сказал один из источников The Post.

Другой источник отметил, что президент ссылается на Ливию по двум причинам: хаос, наступивший после свержения Каддафи, и тот факт, что участие США в ливийской кампании усложнило переговоры с другими государствами — в частности, с Северной Кореей и Ираном.

Тем временем министр обороны Израиля заявил в четверг, что смена режима в Иране — это стратегическая цель, назвав Хаменеи «современным Гитлером». Он подчеркнул, что Армия обороны Израиля получила чёткие указания, и «этот человек больше не должен существовать».

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что решение о вступлении США в конфликт полностью зависит от Трампа, но израильская армия способна атаковать ядерные объекты Ирана без американской помощи, включая укреплённый подземный завод в Фордо.

На фоне этого Белый дом выразил серьёзную обеспокоенность выводами МАГАТЭ о том, что уровень обогащения урана в Иране значительно превышает допустимый для мирных целей. Представитель США заявил, что такие уровни обогащения беспрецедентны для страны, не обладающей ядерным оружием.

Директор ЦРУ Джон Рэтклифф на закрытых совещаниях сравнил текущую ситуацию с футболом: «Говорить, что Иран не стремится к оружию, — это как утверждать, что команда в одном ярде от зачётной зоны не хочет забить».

После того как Израиль на прошлой неделе нанёс упреждающие авиаудары по Ирану, эксперты поставили под сомнение способность Тель-Авива самостоятельно уничтожить глубоко подземные объекты, даже с использованием 2000-фунтовых бомб, закупленных у США.

Трамп же продолжает указывать на Ливию как на ключевой пример провального вмешательства. После свержения Каддафи в стране не наступил мир: открылся чёрный рынок рабов, террористы ИГИЛ совершали публичные казни, а нестабильность привела к массовой миграции в Европу через Средиземное море.

Каролин Ливитт добавила, что Трамп «взвешивает множество точек зрения, включая советы мировых лидеров, своих советников и простых американцев».

Решение о военных действиях, по её словам, будет принято «в течение ближайших двух недель». При этом приоритетом президента остаётся «не допустить обладания Ираном ядерным оружием» и обеспечить мир и стабильность на Ближнем Востоке.